назад

ОРЛИНОЕ ГНЕЗДО НА ОКЕ

    В Краеведческом музее Касимова среди прочих экспонатов нельзя не обратить внимания на очень красивое и интересное чугунное литье. Это все, что сегодня в этом городе напоминает об одном уже почти забытом семействе, чье имя в свое время не только гремело по соседним губерниям, но было известно в Москве и Петербурге. О нем ходили предания и легенды, вдохновившие известных писателей. Одни его деяния внесли немалый вклад в становление промышленной, купеческой России и заслуживают славы и хвалы, а другие до сих пор окружены недоброй молвой, слухами, легендами и неразгаданными тайнами.

    Несколькими километрами выше Касимова в Оку с севера впадает река Гусь. Там в екатерининские времена в старинном селе Погост предприниматель Андрей Баташев создал свой железоделательный завод, назвав его по реке Гусь-Баташев, или, как его сегодня и именуют, Гусь-Железный.

    Братья Андрей Родионович и Иван Родионович Баташевы во второй половине XVIII века были богатыми тульскими заводчиками и владели в Туле несколькими фабриками. Но Андрей Родионович задумал устроить что-нибудь более грандиозное, и его взгляд остановился на глухой, лесистой, многоводной местности вдоль Оки, богатой железняком. И с середины 50-х годов XVIII века Баташевы при посредстве связей и покровительства князя Потемкина, а также, как свидетельствуют легенды, путем всевозможных махинаций стали владельцами огромных земельных наделов на Оке. И если Иван Родионович больше занимался купеческой, промышленной деятельностью, приобретя славу своими железоделательными заводами, среди которых особо выделялся завод в Выксе, существующий и поныне, то имя его брата Андрея стало греметь по тамошним краям по иной причине.

    Огромное состояние дало Баташеву огромную власть и влияние в окрестных местах, превратило в почти безграничного хозяина здешних краев, а его имение посреди колоссальной вотчины заслужило прозвание Орлиного гнезда.

    С первого взгляда на эту массу построек на берегу огромного искусственного озера, большей частью уже превратившихся в развалины, вас поражает оригинальность этого Орлиного гнезда, напоминающего гораздо больше жилище средневекового феодала, чем усадьбу русского помещика. Полуразрушенная теперь каменная стена, больше 2-х верст длиной, охватывает как бы крепостным кольцом площадь, где кроме огромного барского дома с десятком флигелей и бесконечных служб, помещается парк, страшный сад, грандиозные развалины театра и больше 20 оранжерей, так описывалось баташевское имение на реке Гусь в 1923 году в касимовской газете Красный восход.

    Орлиное гнездо действительно представляло собой впечатляющее зрелище, и в Гусь-Железный до революции не раз специально приезжали даже члены археологических обществ из Москвы и Петербурга. Особенно большой интерес у них вызывала подземная часть и плотина, про которую в одном из докладов в Московском археологическом обществе в 1903 году было сказано, что равной ей по оригинальности устройства и ценности трудно найти во всей России. Что же касается подземной части, то с ней как раз и связано большинство преданий и легенд и она до сих окружена тайнами, которые все еще ждут своей разгадки.

    Андрей Баташев согнал в Гусь чуть ли не весь народ из подвластных ему деревень, и меньше чем через два года на огромной, окруженной лесом поляне появилась усадьба-крепость, обнесенная сплошной каменной стеной двухсаженной высоты с башнями и бойницами, могущая выдержать настоящую осаду. Три двора были окружены каменными флигелями, людскими и всевозможными службами. За огромным, в два этажа барским домом находился парк и сад, который еще при жизни Андрея Родионовича получил название страшного сада. Посредине его был устроен позорный столб, к которому привязывали провинившегося для наказания плетьми перед лицом всей дворни.

    Вместе с постройкой хором со всеми причудами того времени шла работа по возведению плотин, которыми были запружены речки, образовавшие огромное озеро около тридцати верст в окружности, и чугунолитейного завода.

    Впрочем, своим заводам Андрей Баташев со временем уделял все меньше внимания, найдя, судя по всему, другие источники богатства. Все огромное поместье, с заводом и плотиной, было закончено меньше чем через два года, и тут-то и начался период деятельности хозяина Орлиного гнезда, который сразу вызвал удивление и страх всей округи и породил массу слухов непроверенных, но и не опровергнутых по сей день.

    Как-то вечером несколько сот рабочих были вызваны к самому в громадный зал хором. Что им говорил Баташев, не знает никто, кроме напутственных слов, сказанных уже на крыльце: Коли волю мою будете выполнять усердно всем награда на весь ваш век, но ежели кто-нибудь слово проронит, хоть во сне или попу на духу то сделаю, что покойники в ' гробах перевернутся!

    На следующий день рабочие были разделены на две партии; одна из них с наступлением ночи исчезла за чугунными воротами барской усадьбы и вышла только через сутки, когда ей на смену вошла туда вторая. Так продолжалось каждый день. Рабочих этих никто ни о чем не смел спрашивать слишком трепетали все перед грозным владыкой. Стало известно только, что каждую ночь с барского двора тянутся целые обозы с землей, которую ссыпают к озеру, а туда ввозят тесаный камень, болты да двери железные точно другую усадьбу строить собираются, хотя вся постройка была уже как будто закончена. Чугунные ворота день и ночь охранялись стражей (Баташеву удалось получить разрешение властей иметь своих егерей числом в 800), и ничей любопытный глаз не мог проникнуть за стены усадьбы без воли властелина.

    Днем там, в общем-то, все носило обыденный характер и только с наступлением темноты начиналась кипучая, загадочная деятельность, продолжавшаяся почти год. Конечно, и тогда многие в округе догадывались, что новоиспеченный вельможа под землей другие хоромы строит, но где ход в эти таинственные постройки, для чего они делаются никто почти не знал даже из живших в усадьбе. Как только началась эта таинственная ночная жизнь, было отдано строжайшее приказание всем живущим за стенами феодальной крепости с наступлением темноты запираться в своих помещениях и не сметь отворять ни окна, ни двери до тех пор, пока утром не зазвонит колокол, повешенный над чугунными воротами усадьбы. Лишь несколько человек отборных опричников целыми ночами стояли в карауле, охраняя тайну повелителя.

    В одну из своих частых поездок в Петербург он вступил в масонскую ложу, где состояли членами чуть ли не все аристократы того времени, и этим завязал знакомство и дружбу с массой влиятельных лиц столицы, которые все чаще стали превозносить ум и щедрость нового вельможи, а некоторые приезжали даже отдохнуть от дел правления государственного в дальнее поместье масона-помещика, где пиры и гулянья длились, бывало, по нескольку дней. Но мало кто задавался вопросом откуда берется та масса червонцев, которая текла рекой?

    Дворовые да заводские рабочие знали лишь, что за барской усадьбой выстроена целая слобода для трехсот рабочих, которых барин привез откуда-то со стороны. При этом было одно странное обстоятельство: дома ли, в кабаке, на гулянье их можно было видеть только сто пятьдесят человек, другая же половина всегда отсутствовала. Заметили лишь, что ровно в полночь 150 человек этих таинственных рабочих отправлялись к одной из башен, помещавшейся в задней стене парка, и исчезали за ее дверями, а оттуда выходило столько же, которые безмолвно рассыпались по своим домикам. Долгое время напрасно старались допытаться от кого-нибудь из них куда они ходят ночами и что делают, но и у пьяных даже получали один ответ: мол, своя голова еще не надоела, а с вашим барином шутки плохи. Некоторые вообще отвечали угрозой доложить самому об излишнем любопытстве дворовых, после чего всякие расспросы прекращались.

    Но один из этих таинственных рабочих, на свое несчастье, без памяти влюбился в заводскую девушку Грушеньку, которая условием своей благосклонности поставила, чтобы он рассказал ей, где пропадает целыми сутками и что там делает. Долго она клялась и божилась, что и попу на исповеди не проговорится, и сдался рабочий, рассказал ей все. А спустя немного времени по округе пошла глухая молва: в подземных хоромах устроен монетный двор, где день и ночь работаются червонцы.

    Конечно, все это говорилось шепотом, в темных углах, но в одну и ту же ночь пропали без вести влюбленный рабочий и болтливая Грушенька. Только после две ночи подряд проходившие случайно мимо господской усадьбы люди со страхом передавали, что откуда-то, точно из-под земли, слышны слабые, глухие стоны и крики, но такие страшные, что волос дыбом становится.

    А через некоторое время новый слух взволновал всю округу: в десяти верстах от имения Баташева, в дремучем лесу, ограблен огромный обоз, везший товары из Касимова в Муром. Часть извозчиков была перебита, а часть успела разбежаться и спрятаться в лесу. Добравшись до ближайшей деревни, они рассказывали, что их окружил целый отряд всадников в черных образинах и стал стрелять по ним из пищалей. Все спасшиеся удивлялись лошадям и амуниции нападавших: на разбойников не похожи точно войско какое! Никто не смел ничего сказать вслух, но молва расходилась все шире, и втихомолку Баташева стали называть не только масоном-безбожником и монетчиком, но и просто душегубом разбойником. А случаи ограбления богатых обозов стали повторяться все чаще, так что губернские власти волей-неволей должны были устроить расследование, которое, впрочем, ничего не раскрыло. Только в конторских книгах того времени особо часто стали попадаться записи о щедрых дарах губернскому начальству.

    Андрей Родионович признавал только один закон собственную волю, а благодаря покровительству Потемкина, с одной стороны, и поблажке, закупленной им у местной власти, с другой, ему все сходило с рук. Ночные налеты со своими молодцами, видимо, пришлись ему по вкусу, и на Муромском тракте стала опасно {проезжать не только купцам, но и богатым помещикам. При этом рассказывают, что, когда Баташев появился в здешних краях, по среднему течению Оки ютились целые разбойничьи шайки и для них Андрей Родионович был истинной грозой. Эти шайки он всячески истреблял, но при этом сам поступал по-разбойничьи: тут же захватывал в свои руки имения мелких землевладельцев, из которых редкий не был в дружбе с разбойниками.

    Вообще для расширения своих владений он не останавливался ни перед какими средствами. Как-то у одного из соседних помещиков Баташев оттягал деревню Роксаново, причем прежний ее владелец исчез неизвестно куда. Наследники помещика начали дело: приехали следователи, которые осмотрели издали деревеньку, а затем, переночевав у Баташева, утром решили ехать в Роксаново. Вышли на крыльцо и что же? Видят: деревни как не бывало! Где деревня? спрашивают следователи у понятых. Знать не знаем и ведать не ведаем! отвечают те. Да такой деревни у нас и не бывало! С тем следователи и уехали от Баташева. После оказалось, две тысячи человек работали в ночь пребывания на заводе следователей. Деревню разнесли по бревнышку, а землю распахали, так что и следа деревни не осталось, а жителей ее Баташев разослал по своим заводам.

    Что же касается загадочного исчезновения этого помещика и многих других пропавших без вести людей, вошедших в конфликт с Баташевым, то свет на это могут пролить записанные в начале XX века рассказы одной девяностолетней старухи, родной дед которой служил казачком у Андрея Родионовича. По словам старухи, дверь в угловую правую башню парка была железная, а пол весь по шарниру двигался, и вот как барин на кого опаску поимеет и надо, чтобы его и следа не осталось (больше из начальства, которые ему супротивничали), сейчас того угостит хорошенько да пьяного и поведет свои постройки смотреть. Сам на пороге станет, а его наперед в эту самую башню пропустит. Только как тот на эти самые доски станет они сразу на обе стороны, под стену-то и уйдут, а под полом-то этим колодезь бездонный... Полетит человек и крикнуть не успеет, а барин пуговку какую-то нажмет и опять пол ровный и следов нет хоть век ищи, не найдешь человека....

    До поры до времени благодаря богатствам и связям Баташева все выходки и проделки сходили ему с рук. Не раз против него пытались возбудить дело, но каждый раз оно улаживалось на месте, и даже если и доходило до столицы, то и там не получало должного хода. Но грозовая туча уже висела над Орлиным гнездом. Смерть Потемкина сильно поколебала влияние Баташова в столице, а при вступлении на престол Павла все вообще круто изменилось. Начались гонения на всех любимцев Екатерины, живших в столице, а затем добрались и до темного прошлого провинциального магната.

    Везде была рука у Андрея Родионовича, и вот однажды прискакал к нему нарочный с секретным извещением от благожелателя из столицы, что назначена строжайшая ревизия всех его дел, особенно касающихся слухов о монетном дворе, находящемся где-то в тайниках бата-шевской усадьбы. Раньше бы это не смутило грозного владельца он знал, что никто из дворовых не дерзнул бы донести на него, не исключая и тех рабочих, которые продолжали посменно исчезать в одной из башен парка. Но теперь всем было известно, что положение владыки пошатнулось, что и на него могла найтись управа, и здесь-то, по рассказам, и произошло одно из самых страшных деяний Баташева. Когда на другой день после приезда эстафеты очередная смена ночных рабочих ушла на свои всегдашние занятия, ей никто не вышел навстречу: барский доверенный еще днем сказал всем, что надо разом прикончить спешное дело, после чего барин выдаст всем по сто рублей и отпустит по домам.

    Веселые и радостные ходили этот день рабочие и всем хвастались, что, мол, скоро сами богатеями будем и уйдем от вас на родную сторону. Такие же веселые шли они и на последнюю работу, но больше никто их уже никогда не видал. Как в воду канули триста человек, а управляющим было объявлено, что барин тех рабочих отпустил домой, а стройку их жертвует своим заводским. Как ни боялись все Андрея Родионовича, но все же пошел кругом возмущенный глухой гул, особенно когда один из двух любимцев барина в тот же вечер в кабаке сбрехнул, что, мол, теперь хоть сто ревизий приезжай, никто ничего не дознается, все у нас шито-крыто.

    Все поняли, что не добром сразу исчезли без следа триста человек, а когда на другой день и проболтавшийся любимец нечаянно утонул, то ни у кого не было сомнения в том, что барин ловко схоронил концы.

    Приехавшая ревизия ничего не смогла открыть, так как никто действительно теперь не знал, где искать ход в подземные хоромы, и хотя показали башню, куда входили рабочие (отпущенные домой и убиравшие парк), но там оказались только дверь в еад и больше ничего. Но страшное предание прожило более ста лет, и еще в начале нашего века местные крестьяне рассказывали, будто барин собственноручно задвинул засовы чугунной двери подземелья, где лежали напившиеся на радостях рабочие, которые и умерли там голодной смертью.

    Вскоре после этого звезда Баташева закатилась окончательно, а в 1799 году он умер семидесяти трех лет. С тех пор владения Баташева стали приходить в упадок.

    Посетивший во второй половине XIX века Гусь-Железный писатель Мельников-Печерский, оставив подробные описания баташевского имения, обращал внимание на страшное запустение и развалины, незаметные только снаружи. Но не обошел он в своем описании и легендарной подземной части: Нижний этаж по расположению комнат напоминает верхний, а под этим этажом находятся подвалы, частью от времени разрушившиеся, и молва гласит, что из некоторых подвалов когда-то были подземные ходы, выходившие в поле.

    Сегодня, к сожалению, мало что из описанных грандиозных построек уцелело, от некоторых даже не осталось и следа, но вот полвека спустя после наблюдений Печерского краевед Л. П. Чекина, пять лет проведшая в Гусь-Баташеве, изучая это удивительное место, писала: Хотя все постройки, кроме барского дома и нескольких флигелей, теперь наполовину разрушены, но все же не потеряли своего стиля и по ним легко восстановить картину прошлого. Целы огромные развалины театра и бесконечных оранжерей, а в каменной, наполовину осыпавшейся стене и сейчас видны маленькие бойницы для пищалей. В конце столетней липовой аллеи, идущей через весь парк от главного крыльца хором, помещаются развалины павильона любви... Недалеко от этих развалин находится полуразрушенная угловая башня, представляющая теперь наполовину осыпавшиеся стены без крыши, а вместо пола, на аршин ниже уровня земли остатки прогнивших балок, опавшие листья да всякий мусор.

    Именно под этой самой угловой правой башней парка и находилось подземелье, куда проваливались неугодные Баташеву. Чекина не сомневалась в существовании подземных ходов, о которых и по сей день ходит столько легенд в Гусе-Железном. Причем, по ее мнению, тайные ходы были сделаны не только под землей, но и в стенах домов. Последняя владелица Баташева сама рассказывала Чекиной, что, увлекшись еще в молодости рассказами о тайниках баташевского дома, стала выстукивать стены комнат и велела разломать одну из них, где звук ей показался особенно подозрительным в угловой комнате нижнего этажа направо от подъезда, выходившей на двор. За тонкой кирпичной оболочкой действительно оказалась крохотная комната площадка с винтовой лестницей в верхний этаж, в бывший кабинет Андрея Родионовича. Около лестницы стоял маленький круглый стол на трех вызолоченных львиных лапах, а на нем лежали особой формы шапка, гвоздь и молоток первый владелец Гусь-Баташева, как мы помним, был не только разбойником и фальшивомонетчиком, но и масоном. Около столика была маленькая подъемная дверь, ведущая в подземную часть здания; по-видимому, тут помещалась святая святых владыки дома, так как этот тайный ход вел куда-то прямо из его кабинета, а стало быть, никто уже не мог проникнуть туда, кроме его владельца. К сожалению, последняя Баташева побоялась проникнуть в подземелье и велела снова заложить стену, захватив с собой только оригинальный столик и масонские реликвии, которые Чекина не раз видела на камине в ее кабинете.

    Андрей Мельников-Печерский тоже считал, что молва о подземных ходах, возможно, и справедлива, если принять в расчет время и обстоятельства, при которых жил основатель и первый владелец Гусевского завода, имя которого и теперь, более полувека спустя, произносится на заводе с каким-то паническим страхом.

    Существование подземных ходов и обширных подземелий под усадебным парком подтверждается, по мнению старика лесничего Квятковского, жившего еще в начале века в Баташеве, и ненормально малым ростом старых деревьев страшного сада на это обращал внимание и Печерский. По мнению Квятковского, низкий рост и чахлость чуть ли не двухсотлетних деревьев объясняется тем, что под этим местом находятся подземелья и слой почвы над их каменными сводами недостаточен для нормального питания растительности. Это предположение подтверждается, кстати, и тем, что как раз в этом месте земля при ударе издает особо гулкий звук.

    Под всем барским домом, по-видимому, действительно помещались двухэтажные подвалы, больше, чем на шесть аршин глубиной каждый, соединенные широкой каменной лестницей, та самая подземная часть, о которой с восторгом в начале века говорили археологи. Нижний из подвалов считался страшным местом, где, по рассказам, появлялись призраки, и никто из прислуги даже днем не решался туда спуститься. Этим отчасти объясняется скудость информации о подземном царстве Андрея Баташева.

    В огромном леднике, который за все лето таял только наполовину, Чекина сама видела верх громадной чугунной двери аршина на два ниже уровня земли. Живший у последних Баташевых лет тридцать кучер Григорий рассказывал ей, что лет за пять до смерти внук Андрея Родионовича, Эммануил Иванович Баташев, один год не велел набивать заново ледник, так что к концу второго лета лед растаял до дна и открыл всю чугунную дверь, с железными засовами и громадными замками. Тогда последний Баташев, взяв с собой управляющего и его, Григория, и велев кузнецам сбить замки, с фонарями спустился в огромную яму ледника и проник за чугунную дверь, не открывавшуюся почти сто лет. За дверью оказался высокий и широкий, выложенный серым камнем подземный коридор, который привел их ко второй такой же двери с железными засовами, но уже без замков. Но только кучер хотел было отпереть их, как на барина страх напал он бросился бегом назад, велел сейчас же заново запереть на замки страшную дверь, а ключи выбросить в озеро. Он никому не сказал причины своего внезапного страха, но, как полагает Чекина, его напугала возможность увидеть за дверью скелеты тех трехсот рабочих, которых заморил голодом под землей его дед.

    Некоторые авторы, правда, более скептически относятся ко всем баташевским легендам, и в частности к рассказам про подземные ходы. Но даже автор заметки Еще об Орлином гнезде, появившейся в касимовской газете Красный восход осенью 1927 года и подписанной Исследователь, хоть и с сомнением пишет о громадной чугунной двери, ведшей якобы из ледника в подземные катакомбы, все же считает, что в рассказах про подземелья и чеканку фальшивых червонцев нет дыма без огня что-нибудь легло же в основу этой легенды!. И он заключает: Сейчас еще нет достаточных оснований для того, чтобы определенно признать за плод пылкой фантазии все ужасы, приписываемые Орлиному гнезду. Несмотря на их крайнюю фантастичность, точно так же в нашем распоряжении нет ничего, что б давало повод сильно сомневаться в правдивости того, о чем трактовалось изустно в Гусь-Баташеве.

    Поэтому приходится лишь сожалеть, что волна революции не только порушила многие постройки, но бесследно смыла колоссальный архив Баташева.

    И все же оставшиеся постройки бывших обширных владений Баташева вполне подтверждают легенды о былом величии этого вельможи. Еще в конце 20-х годов сохранился, например, огромный ледник, который обслуживал некогда не только личные потребности владельца и его семьи, но и нужды производства: из этого громадного склепа летом ежедневно отправлялось на завод по возу льда для охлаждения питьевой воды. А если идти от чугунных ворот усадьбы по берегу озера около стены, то под одним из разрушенных флигелей, на уровне земли, были видны круглые окна с чугунными решетками, в которые можно было разглядеть верх каменного столба с приделанными к нему заржавленными кольцами и крючьями. Что находилось внизу этого подземелья и где ход в него, никто не знает, но, несомненно, это был застенок, или подземная тюрьма.

    Много мрачных тайн до сих пор хранят баташевские развалины. Несмотря на поиски отдельных энтузиастов, можно сказать, что серьезных исследований во владениях Андрея Баташева так до сих пор и не проводилось. А ведь если имеющиеся свидетельства о чугунной двери в подземелье и витой лестнице за стеной угловой комнаты правдивы, в чем нет оснований сомневаться, то они (или то, что от них осталось сегодня) должны находиться на указанном месте. А это значит, что оттуда, вполне вероятно, можно проникнуть и в остальные помещения подземных хором и раскрыть наконец секреты и тайны Орлиного гнезда на Оке.